Шальная музыка - Страница 45

Из подвальчика слышалась музыка. Под усиленный стереоколонками оркестровый аккомпанемент четкий голос Лаймы Вайкуле интригующе выводил:

Еще не вечер, еще не вечер,

Ошибок прошлых мы уже не повторим…

— Мы тоже сработаем безошибочно, — словно в ответ певице проговорил Веселкин.

— Что за Путана, с которой Зубенин роман заводит? — спросил его Бирюков.

— Двадцатилетняя Раечка Бжезовская. Ездила в Сочи на валютный заработок, да быстро попалась там. В гостинице «Жемчужина» стянула у пьяного иностранца бумажник с долларами. Иностранец поднял шум. Вмешалась милиция. За воровство Рая отбыла два года, теперь промышляет в родном городе.

— Путана — прозвище, что ли?

— Да. На жаргоне — это валютная проститутка.

— Живуча древнейшая профессия…

— Еще как живуча! — быстро вставил Веселкин. — Сами расплодили этот порок. Слишком долго его стыдились. Даже в милицейских протоколах обходились эвфемизмами: «Женщина легкого поведения», «Женщина с пониженной социальной ответственностью». Культурно и ухо не режет, правда?..

— Ох много у нас бед от ложной стыдливости, — вздохнул Антон. — Прошлый раз Ричард Зубенин увел отсюда черненькую девицу.

— Черненькая — алкоголичка. У нее красная цена — бутылка. Путана же работает только за деньги. Не пойму, или Зубенин внезапно разбогател, или что-то здесь темное, если он начал свататься к Бжезовской.

Из кафе на тихую улицу рвался зазывающий голос девицы:

Пусть говорят, ничто не вечно под луной,

Пусть говорят, что мы расстанемся с тобой…

Ожидание становилось утомительным, но всему приходит конец. Сначала из кафе вышла уже знакомая Бирюкову по прошлому вечеру пышная блондинка в декольтированном ярком платье. За нею мигом появился Зубенин.

— Это и есть Путана? — спросил Антон.

— Она, — ответил Веселкин и повернулся к инспектору ГАИ. — Вот за ними и помчимся. Старайся только, чтобы не заметили «хвост».

Инспектор кивнул:

— Понятно.

Плутовато оглядевшись, Ричард усадил Путану в машину, быстро втиснулся сам, и красные «Жигули», резко сорвавшись с места, покатили к центру города. Мгновенно вырулив из-за зеленого «Москвича», инспектор нажал на газ. Веселкин вызвал по рации подполковника и доложил о начале преследования.

— Если кавалер надумает выехать из города, впереди пойдет патрульная машина с опознавательными знаками ГАИ, чтобы не вздумал лихачить на трассе, — сказал подполковник. — Все посты предупреждены.

— Вас понял, — подтвердил Веселкин.

Въехав с боковой улицы на площадь перед оперным театром, Зубенин по кольцу пересек Красный проспект и, вырвавшись на магистраль, устремился по широкому мосту за Каменку. Домчавшись до перекрестка возле Октябрьского универмага, чуть притормозил у светофора и развернулся влево на улицу Никитина.

— Порядок… — облегченно проговорил Веселкин. — Сейчас выскочит на Гусино-Бродское шоссе и свернет на какой-нибудь ближайший проселок в укромное местечко.

Вечером поток автомашин из Новосибирска был значительно реже, чем днем. Лавина транспорта теперь возвращалась в город. Зубенин вел машину на предельно допустимой в городских условиях скорости. Чтобы не привлечь его внимание, инспектор пропустил впереди себя такси. На выезде из города Бирюков увидел, как от поста ГАИ развернулась бело-голубая автомашина с фиолетовой мигалкой и, быстро удаляясь, покатила впереди зубенинских «Жигулей». Со стороны все казалось чинным и мирным.

Веселкин не ошибся. Ричард устремился именно по Гусино-Бродскому шоссе. Ехавший следом за ним таксист на городской окраине свернул влево, к коопторговскому магазину, и теперь красные и белые «Жигули» мчались друг за дружкой на расстоянии каких-нибудь полкилометра.

— Не к нам ли в райцентр он направился?.. — будто рассуждая вслух, спросил Бирюков.

— Поживем — увидим, — ответил Веселкин.

Минут через двадцать, у села Гусиный Брод, Зубенин скрылся за поворотом и вдруг исчез с трассы. Впереди на обочине стояла бело-голубая машина с мигалкой. Показавшийся из нее инспектор махнул рукой вправо, дескать, туда свернул. Пришлось сдать назад и тоже повернуть на чуть приметную заросшую травой проселочную дорогу. Проехали по ней не больше трехсот метров, когда в реденьком сосняке увидели стоящие красные «Жигули».

— К великому огорчению, придется испортить мимолетную любовь, — сказал Веселкин.

Все трое вылезли из машины и, не скрываясь, подошли к зубенинским «Жигулям». Инспектор ГАИ осторожно постучал полосатым жезлом по стеклу:

— Бог в помощь, хозяин!..

Зубенин, словно ужаленный, отпрянул от своей пассии и уставился на инспектора ошалело выпученными глазами.

— Предъявите водительские документы, — спокойно сказал инспектор.

Будто просыпаясь, Ричард провел ладонью по вспотевшей лысине. На его лице появилась вымученная заискивающая улыбка. Застегивая распахнутый пиджак, он суетливо вылез из машины и сорвавшимся голосом спросил:

— На каком основании, товарищ, проверка? Я не нарушил никаких правил…

— Ваше водительское удостоверение и техпаспорт автомобиля, — потребовал инспектор.

— Это не проблема, пожалуйста… — Зубенин сунул руку в один из карманов пиджака, затем — в другой. — Сейчас найду, сейчас…

— Кто у вас в машине? — спросил Веселкин.

— Жена, — не моргнув глазом, видимо, по привычке ответил Ричард.

Бжезовская, закинув за голову обнаженные руки, поправляла растрепавшиеся белокурые волосы. Встретившись взглядом с Веселкиным, она как ни в чем не бывало улыбнулась. Костя наклонился к открытой дверце: